Еще одна акция благотворительной корпоративной программки ВТБ «Мир без слез» прошла в Нижнем Новгороде. Банк передал в дар Нижегородской областной детской медицинской поликлинике аппарат для размораживания плазмы и набор эндовидеохирургических инструментов и провел обычный праздничек для малеханьких пациентов. Корреспондент vtbrussia.ru повстречался с главврачом мед центра Олегом Кадниковым.

- Олег, что за оборудование передал вашей поликлинике банк ВТБ?

- Давайте вспомним, это 2-ая акция ВТБ в нашей поликлинике. В сей раз был приобретен прибор, который размораживает кровозаменители, сначала, плазму. Невзирая на то, что разморозка плазмы — дело обычное и обыденное, тут очень важен четкий подход. По другому плазма теряет свои полезные характеристики и может стать даже вредным веществом. Попытка разморозить плазму непротокольно может окончиться плохо. Даже в суровых огромных клиниках в Рф время от времени пробуют разморозить плазму, поместив ее в кастрюлю с жаркой водой. В большинстве случаев дело завершается отлично, но это деяния по принципу «авось пройдет». А современная медицина не очень любит полагаться на удачу. Современный доктор не желает работать по наитию. Мы много размышляли, как нам приобрести это оборудование. Поликлиника не нищая, в рамках программки модернизации мы получаем значимые средства и оборудование, но сами мы этот прибор «не тянули». Еще нам предоставили набор эндовидеохирургических инструментов. Они нужны для проведения операций без огромных разрезов в брюшной полости, грудной клеточке и больших суставах. Это высочайшая разработка, которой пользуется весь мир.

- Вы раздельно отметили личные привычки каждого доктора. А означает и вам придется с этим столкнуться?

- Не думаю, что нам придется прилагать какие-то особые усилия. Наши докторы желали об этом оборудовании. Мы закупали почти все, но не до всего доходили руки. Поликлиника — большой дом, где повсевременно чего-то не хватает. А медицина развивается всегда. Ни при каком финансировании не будет такового, чтоб главный доктор произнес: «Теперь у нас все есть!». Так как в этот момент где-нибудь в Германии выдумают что-то новое.

- Это оборудование для отделения реанимации?
— У нас есть несколько отделений, которым нужна свежезамороженная плазма, — это отделения гематологии, онкологии, два реанимационных отделения и не только лишь. 1-го аппарата не достаточно: у нас есть планы приобрести еще два. До конца года, я надеюсь, это получится выполнить. Тогда мы закроем вопрос на многие годы. Таковой аппарат может проработать и 25 лет.

- Можно ли предсказывать, скольким клиентам пригодится это оборудование?
- Мы можем прийти в отделение реанимации и узреть, что этот аппарат не работает, но выйдем и войдем через две минутки, и он уже будет включен. Плазма нужна, то что именуется, вытащи и положь. Мы изредка применяем ее в плановом порядке. Этот аппарат будет работать круглые сутки. А для скольких малышей он будет нужен, сказать нереально. Разве что подвести статистику через год. То, чем мы увлечены, не имеет оценочной цены.

-Поведайте о вашей поликлинике.

- У нас 800-коечная поликлиника. По этому показателю она уступает только РДКБ в Москве. Кстати, южноамериканские менеджеры детского здравоохранения гласили мне, что поликлиника выше 500 коек неуправляема вообщем. И они правы, 800 коек — колоссальное количество для детской поликлиники. У взрослых мед учреждений другая ситуация, но к детям особенный подход: тут свои требования безопасности, санитарные требования, больший штат. На 10 пациентов может быть 18 служащих, и посреди их ни 1-го излишнего человека. Итак, у нас три подразделения: стационар — 16-18 тыщ малышей в год, консультативно-диагностический центр для малышей городка и области (250 тыщ посещений в год) и инфраструктура. Все, начиная от дворника и заканчивая заместителем головного доктора по технике, работают для того, чтоб вылечивать малышей. Задачка такая — решить любые мед трудности, которые появляются у пациентов. Сначала идет речь о сельских детях. Мы не работаем с заразными заболеваниями, туберкулезом, кожно-венерологическими болезнями и кардиохирургией. Этим занимаются наши коллеги в других учреждениях.

- Ну так главный вопрос: как можно управлять таким количеством пациентов?
— У нас таковой коллектив! У янки другой подход. Они фанаты сетевой структуры. И в здравоохранении в том числе. Потому на клинику глядят в этом нюансе как на супермаркет. Чем заниматься: продавать чупа-чупсы либо пересаживать детские сердца, — это уже вторично.

- В чем смысл такового большого учреждения, если им так трудно управлять?
— Мы живем по территориальному принципу: нет ни одной области, где есть сразу две областные поликлиники. И тут все находится в зависимости от размеров региона и населения. Если проживает, условно говоря, миллион человек, то детская поликлиника будет на 200-250 коек. Если, как в нашем случае, 3 миллиона 600 тыщ населения, тогда нам необходимо 800 коек.

- Вы продолжаете докторскую практику либо занимаетесь только административной работой?
— Уже 4 года не практикую вообщем. К огорчению, а может, и к счастью. Я анестезиолог.

- Не скучаете по практике?
— Скучаю. Да и в той, и в другой работе свои плюсы и минусы.

- Перед многими руководителями стоит неувязка: что делать с старыми сотрудниками. Старенькому медику становится тяжело работать в напряженном режиме, но, с другой стороны, конкретно он несет опыт и традиции. Кое-где их переводят на полставки, кое-где оставляют консультантами. Как у вас?
— Возрастной нюанс наших докторов и сестер — далековато не 1-ый параметр, по которому определяется пригодность. Достижение пенсионного возраста ни в одной мере не является предпосылкой, чтоб расставаться с неплохим доктором. Эти люди несут опыт, традиции, нрав, привычки. 2-ой нюанс, и поболее значимый, — недостаток мед кадров. Если вы на данный момент за руку приведете 5 докторов и 10 сестер, я их трудоустрою в течение часа. Если приведете 100 докторов и 200 сестер, потребуются три часа. Мы ощущаем приближение катастрофы. А, поверьте, мы не склонные к истерикам люди. Но на каждых 3-х уходящих медиков к нам приходит один. С каждым годом ситуация воспринимает все более наизловещий нрав.

- Это вопрос зарплат?

- Сказать, что заработной платы у нас мелкие, я не могу, что удовлетворительные — тоже не могу. Если поглядеть на зарплатный лист, в нем обозначено, что даже самые низкооплачиваемые сотрудники, начинающие сестры, получают 16 тыщ рублей. Но необходимо осознавать, что сущность — в левой стороне листа: сколько человек отработал, сколько кооперировал и замещал. Я бы не стал ни хвалиться, ни гордиться этой суммой. Есть мировоззрение, и я его делю, что не должно быть никаких совмещений и сложных систем оплаты. Тарифицировать доктора по тому, сколько лет он проработал, тоже нельзя. Это не металлургическая индустрия, основанная на арифметике, где можно верно просчитать итог. Нужно просто дать один раз очень неплохой оклад и не пропускать, по способности, случайных людей. Если тебя окрестили врачом-педиатром, означает, ты соблюдал определенный кодекс и делал это всегда. 1000 баксов — санитарка, 3000 — медсестра, 5000 — доктор. И спрашивать и в хвост, и в гриву, раз в 5 лет аттестовать на соответствие. Сделать так, чтоб в мед Университеты и училища не могли пройти из-за схожих связей. По другому выходит деструкция, которая даже страшнее коррупции. Если это соблюсти, все будет отлично.

- Вопрос, который задаю всем руководителям клиник. Что вы думаете о планах законодательно запретить родителям находиться в поликлиниках с детками?
— Законопроекты и желания могут быть какие угодно, но Конституцию никто не отменял. А в ней обозначено, что хоть какой гражданин, не достигший 18 лет, недееспособен. И поэтому предки имеют право находиться с ребенком в всех ситуациях, в какие бы он ни попадал. Другое дело, что поликлиники строились для малышей, и взрослым там на физическом уровне нет места. Но мы только за то, чтоб предки находились в поликлинике. К тому же поэтому, что они — отличные ассистенты, могут проследить за детками в палате. Но они же могут стать неувязкой для доктора. В одной американской поликлинике я лицезрел над входом объявление: «Уважаемые предки, при беседе с вами о ваших детях мы не увлечены исцелением ваших детей». Без вопросов, естественно, нельзя обойтись. Но заниматься только разъяснением нереально.

- Наверняка, к вам попадают малыши и из детских домов. Тут они встречаются с наименее формальным отношением к собственной судьбе. Случались ли какие-то счастливые истории?
— Малыши, которые попадают из соц учреждений, бывает, становятся любимчиками поликлиники. Докторы, которые переводят малышей из собственного отделения в другое, продолжают и выслеживают их судьбу. Время от времени помогают отыскать новых родителей. Люди — всегда люди. А детские докторы часто к тому же отличные люди. Другие у нас не задерживаются.

Источник: http://vtbrussia.ru/social_projects/mbs/