Моя сотрудник и доктор Арина Корнеева, редактор данного портала, на деньках попросила меня откомментировать один психический опыт, проведенный в 1972 году южноамериканским физиологом, доктором психологии и права Стэнфордского института Дэвидом Розенханом (David L. Rosenhan).

Доктор отобрал восемь совсем обычных по всем характеристикам человек: 3-х психологов, психиатра, педиатра, художника, домохозяйку и аспиранта. Целью этих людей было воззвание в 12 разных психиатрических клиник как людей, которые «волнуются о собственном психологическом здоровье». Во время беседы с доктором подопытные должны были вести себя полностью нормально, кроме 1-го безопасного момента — они должны были случаем упомянуть, что чей-то глас снутри верно произносит одно из 3-х слов: «пустой», «глухой», «стук».

Итог не принудил себя длительно ожидать: никто из докторов не стал рассматривать даже теоретическую возможность случайности — все здоровые люди были помещены в поликлиники, как сумасшедшие, где они были продержаны от 7 до 52 недель. Любопытно, что в процессе проведенного обследования, целью которого по идее должно быть уточнение психологического состояния пациентов, у восьми из их был установлен совсем определенный психиатрический диагноз (7 — шизофрения; 1 — маниакально-депрессивный психоз).

На фоне проведенной терапии все пациенты были выписаны с «улучшением». Никто не был признан здоровым, что логично — психиатры издавна не ставят впереди себя задачки излечить пациента, справедливо признавая бессмысленность и бесполезность такового подхода.

После обнародования результатов опыта на Розенхана посыпались бессчетные обвинения в некорректности методологии и подтасовке фактов. В ответ на это Розенхан предложил повторить опыт с теми же медиками и поликлиниками. Сейчас из 193 пациентов психиатрам удалось выявить 41 симулянта. Но сейчас неувязка заключалась исключительно в одном: все пациенты, расцененные как здоровые выявленные симулянты, были реальными нездоровыми.

Доктор Дэвид Розенхан скончался 8 февраля 2012 года в возрасте 82 лет. Но трудности, поднятые его тестами, продолжают жить, заставляя в очередной раз думать над непреложностью чужих, а самое главное — собственных проф суждений.

Описанный случай — красивый пример того, когда личное мировоззрение докторов, профессия которых подразумевает возможность достаточно широкой трактовки того либо другого симптома, может в корне поменять жизнь на теоретическом уровне полностью здорового человека.

Гласить об ошибках тяжело. В особенности тяжело дискуссировать тему мед ошибок. Это связано с тем, что последствия в работе доктора в особенности серьезны: это и недееспособность, и инвалидность, и даже погибель. К величавому огорчению, почти всегда эта тема подымается в большей степени людьми дальними от медицины, часто пытающимися облечь эту тему аурой сенсационности.

Официальной статистики докторских ошибок в Рф не существует. Больший процент судебных исков в текущее время приходится на дантистов (30%), акушеров-гинекологов (14%), дерматокосметологов и пластических докторов (9,3%), офтальмологов (8,5%), травматологов-ортопедов (4,6%) и неврологов (3,7%). Средняя стоимость докторской ошибки в нашей стране 10 тыщ рублей. При всем этом в США размеры компенсаций, выплачиваемых по искам к докторам, тотчас добиваются сотен тыщ, а то и миллионов баксов. Их выплату, обычно, берут на себя страховые компании. В среднем южноамериканский доктор растрачивает на страховые взносы до 10% собственного годичного заработка, а средняя докторская ошибка по решению суда «стоит» около 140 тыщ баксов.

Вначале докторам отказывают в праве на ошибку, что уже само по себе спорно. Ведь никого не поражает, что может ошибиться дворник, инженер, учитель, бухгалтер, торговец и т. д. и т. п. Докторы же совершенно стоят домом. Доктор, по воззрению большинства адекватномыслящих людей, не имеет права на ошибку Вообщем! Ни на огромную, ни на небольшую, ни на какую. При этом все это понимают, но никто для этого ничего делать не желает.

Все же ни один реальный доктор, настоящий специалист собственного дела, никогда не бегает от понимания и признания способности совершения ошибок, о чем свидетельствуют бессчетные свидетельства докторов, в чьем опыте и профессионализме колебаться не приходится.

Выдающийся германский (австрийский) хирург Христиан Альберт Теодор Бильрот, основатель современной абдоминальной хирургии, писал: «Только слабенькие духом, хвастливые болтуны страшатся открыто высказываться о совершенных ими ошибках. Кто ощущает внутри себя силу улучшить, тот не испытывает ужаса перед пониманием собственной ошибки».

Величавый российский хирург и анатом, естествоиспытатель и преподаватель, член-корреспондент Санкт-Петербургской академии Николай Иванович Пирогов также не пробовал бежать от понимания теоретической и практической способности совершения ошибки: «Я считал… своим священным долгом откровенно поведать читателям о собственной докторской деятельности и ее результатах, потому что каждый честный человек, в особенности педагог, обязан иметь собственного рода внутреннюю потребность может быть быстрее обнародовать свои ошибки, чтоб предостеречь от их других людей, наименее сведущих».

Николай Михайлович Амосов — русский хирург-кардиолог, российский писатель, создатель новаторских методик в кардиологии и бессчетных работ по геронтологии, дилеммам искусственного ума и оптимального планирования публичной жизни писал: «Надо именовать вещи своими именами. Я много задумывался и передумал опять и опять. Тыщи сложных и сложнейших операций и… достаточно много смертей. Посреди их много таких, в каких я прямо повинет, нет, нет, это не убийства! Все во мне вздрагивает и протестует. Ведь я сознательно шел на риск для спасения жизни».

Что касается непосредственно нас, докторов… Не мы избираем общество, и не нам писать законы. Раз уж нас приравняли к потребительским услугам, нам приходится работать в тех критериях, которые нам навязало общество. И с этих позиций глупо сейчас гласить о том, что доктор не таковой же человек, как и все, что доктор не имеет морального права ошибаться, что доктор должен всегда и во всем следовать принципу «не навреди» и управляться только одной только целью принесения полезности пациенту. К чему эти высочайшие материи, если они никому, не считая нас, докторов, не увлекательны?

Общество навязало нам ситуацию войны с пациентами, в какой мы должны быть вооружены. И основным орудием в данной войне является познание законодательной базы и грамотное наполнение документов. Так как реалии сегодняшней жизни таковы, что если вы все сделаете совершенно, спасете человеку жизнь, но упадете и заснете, не успев заполнить кучу бумаг, то завтра же вас могут засудить.

Необходимо ли гласить, что для того, чтоб добиваться с человека безупречной работы, необходимо создавать ему безупречные условия для труда? Необходимо ли припоминать, что безупречных критерий для труда у нас нет даже у депутатов Гос Думы? Во все времена профессия доктора числилась священной и каждый дикарь осознавал, что его жизнь и здоровье в хоть какой момент может полностью и стопроцентно стать зависимым от познаний и умений этих людей. Каждое общество получает такую медицину, которую заслуживает! До того времени, пока к медицине и докторам будет такое же отношение, как к обслуживающему персоналу, до того времени и вы, и ваши малыши будут смертельно страшиться попасть в наши поликлиники и лечиться у наших докторов!